Нормальное физиологическое состояние человека — одно, без заметных, ощущаемых субъективно аномалий, колебаний и перепадов. И называется оно аэробный метаболизм. Самым важным конечным продуктом аэробного метаболизма является АТФ — главнейший кардинальный адсорбат Линга, вещество, обеспечивающее клеточные покой, целостность, сохранность и управляемую активность. Есть все основания полагать, что аэробный метаболизм характеризуется относительным постоянством вида и аналитических характеристик мочи, которые на протяжении суток меняются достаточно слабо. Наилучшей иллюстрацией того, какой должна быть «аэробная» моча, является моча здорового ребенка.

В прямой зависимости от условий и образа жизни, наличия вредных привычек и особенностей питания, стабильный аэробный метаболизм со временем начинает все больше и больше замещаться флуктуирующей суперпозицией двух противоположных аномалий — анаэробной и дисаэробной (некоторые подробности того, что это такое, см. в статье о докладе Ревича перед спецкомитетом по преступности), обе из которых не используют атмосферный двухатомный кислород в качестве конечного акцептора электронов в реакциях биологического порядка их переноса. В результате такой биохимической перестройки производство АТФ неуклонно снижается, клетки подвергаются все большим и большим повреждениям и не входят в состояние покоя даже во время сна, что, в частности, субъективно проявляется таким известным возрастным недугом, как бессонница. Состояние относительного метаболического равновесия начинает все больше и больше зависеть от того, какая из аномалий «берет верх» в данный момент. Именно это обстоятельство определяет развитие и укоренение в человеке всевозможных привычек, ритуалов и пищевых пристрастий, все из которых имеют в своей основе только одно — внесение недостающего компенсаторного воздействия для поддержания относительного метаболического равновесия.

Все самые распространенные, так называемые «вредные привычки» человека (курение, алкоголизм, наркомания) прямо или косвенно стимулируют анаэробный тип метаболизма, при котором моча, как правило, похожа на рассол.

Употребление в пищу почти всех растительных масел, орехов, семечек, традиционных супов, морепродуктов, большинства видов рыбы и любой жареной (точнее будет сказать: термически обработанной) пищи стимулирует дисаэробный тип метаболизма, при котором моча, как правило, имеет существенно водянистый вид.

Весьма распространенная ситуация, когда человек курит, пьет, поедает тонны всякой пережаренной отравы, заедая все это тортиками и запивая литрами кофе, ни на что при этом особо не жалуется и насмехается над теми, кто ведет здоровый образ жизни, в действительности не удивительна. Таким людям действительно удается удерживать метаболическое равновесие за счет постоянного стимулирования то одной, то другой аномалии. Набил брюхо отравой (читай: простимулировал дисаэробный тип метаболизма) — выпил-покурил (читай: простимулировал анаэробный тип метаболизма). В результате большой «–», накладываясь на столь же большой «+», дают примерно «0», т.е. некое подобие равновесия. И все было бы не так плохо, если бы не копились необратимые повреждения и мутации. Даже низкие концентрации опасных веществ действуют на организм непрерывно и, в соответствии с известным правилом «эффект = доза х время» вызывают за годы жизни структурные повреждения, которые необратимы по законам энтропии.

Во всей этой метаболической «кухне» есть еще один, чрезвычайно важный момент. Продолжительное существование анаэробного типа метаболизма приводит к возникновению в теле третьего вида крайне патологического метаболизма — ахлории (подробности см. в той же статье, что обсуждает анаэробный и дисаэробный типы). По сути, в ее основе лежит существенно более агрессивная форма дисаэробного метаболизма. Несмотря на то, что Ревич в общих чертах пояснил суть этого явления, подробности его возникновения и механизм реализации явно требуют дополнительного изучения. Но сам факт возникновения ахлории не подлежит сомнению — неоднократно проверено на тех же алкоголиках и людях, остро страдающих вегетососудистой дистонией. Моча при возникновении острой ахлории выглядит как кипяченая вода с рН выше 7.

Но еще интереснее то, что все стрессы, серьезные переживания, многие вирусные заболевания и даже астма — это тоже «вылет» в ахлорию, за которой обычно следует усиленная дисаэробная аномалия (смысл которой — в прямом антагонизме ахлории), после чего — резкий компенсаторный срыв в анаэробную аномалию — и дальше бесконечная болтанка из огня да в полымя в этом замкнутом круге. Бесконечной (или, во всяком случае, очень трудно прекращаемой) всю эту свистопляску делают два фактора:

1. Ахлория, а точнее присутствие в теле объектов, которые Ревич называл триеновые конъюгированные жирные кислоты — это молекулярные образования, которые требуют для своей нейтрализации очень специфических веществ.
2. Недостаточность надпочечников, которые потенциально способны производить такие вещества, но в весьма и весьма ограниченных количествах (которые очень быстро истощаются при возникновении любого из вышеозначенных состояний) и только при определенных условиях (отсутствии вредных привычек и подобающем рационе питания).

К теме астмы: хорошо известно, что настоящая астма всегда, абсолютно всегда сопровождается тремя одновременно присутствующими факторами:

1. Высоким уровнем лейкотриенов — веществ, которые стали известны ортодоксальной медицине 30 лет спустя после того, как их впервые открыл Ревич. Кстати, видите в этом слове знакомый корень? Сам Ревич не употреблял терминов вроде «простагландины» или «лейкотриены» — он называл вещи своими именами: триеновые конъюгированные жирные кислоты.
2. Недостаточностью надпочечников.
3. Гиперактивацией парасимпатической нервной системы (опять таки см. статью о докладе Ревича).

Все неаэробные типы метаболизма являются антагонистами нормального аэробного.

Вывод из всего этого достаточно очевиден. Безусловно, можно «гонять туда-сюда» разные типы метаболизма, подсовывая организму в нужно время нужных антагонистов (например, в виде препаратов Ревича) и добиваясь при этом той или иной степени балансирования на канате жизни. Проблема с таким типом «рулежки» заключается в двух моментах.

1. Во-первых, все это чревато перелетами из огня да в полымя, т.е. вегетативным штормом.
2. Во-вторых, — и это намного важнее — почти ни один из препаратов Ревича (кроме тех 4-х, что мы опытным путем отобрали из всего ассортимента) не обеспечивает перехода на полноценный аэробный метаболизм.

Да, препараты Ревича действительно могут вызывать (или стимулировать) в теле и анаэроэбный, и дисаэробный типы метаболизма, и даже ахлорию, но ведь это все не то, что нужно в конечном счете здоровому человеку! Долгой и действительно здоровой жизни способствует только и исключительно постоянно высокий уровень АТФ и мощные, неистощенные надпочечники с собственным (эндогенным) запасом всех необходимых защитных веществ. Последнее достигается только и исключительно полноценной высокобелковой диетой с очень существенными ограничениями по употреблению в пищу различных продуктов питания. Любые низкобелковые, высокоуглеводистые диеты или диеты с неполноценными белками — это гарантия того, что надпочечники всегда будут полудохлыми, неспособными обеспечивать надлежащий уровень защиты.

Вообще говоря, сказанное не означает, что препараты Ревича неактуальны и не нужны. Запустить нормальный аэробный метаболизм — это проще сказать, чем сделать. В любом случае это занимает очень много времени — месяцы и годы. Поэтому более чем вероятно, что при целом ряде тяжелых заболеваний, особенно тех, что считаются неизлечимыми и скоротечными, остановка той или иной патологической формы метаболизма (или даже смена ее на противоположную, пусть тоже патологическую, но по-другому патологическую, выгодно патологическую, если можно так выразиться) — уже очень большое дело.

Таким образом, загадку смысла применения препаратов Ревича можно считать разгаданной, а целесообразность предлагаемых нами продуктов, диеты и образа жизни — в который раз доказанной.